СКОЛЬЗКО

August 28th, 2012

 

Так уж вышло, но с 87-го, работая преподавателем, прикармливался у бандитов – работал охранником у подпольного бизнесмена-одногруппника по универу (царствие ему – на Северном покоится с 15 ножевыми). На преподавательские гроши шиш тогда прожить можно было, а братва платила в три боле за сидение в бронике с пестиком в офисе по ночам (первые компы, «Стикс», «Принц»…) , плюс – закрывала глаза на перманентный выхлоп от «Рояля».  Потом 2 года челночных рейсов в Стамбул за джинсами и кожаными куртками. Югославские стволы у лба (юги тогда в Турции челноков кидали через одного), потери заемных денег (в 91-ом занимали под 10% в месяц) и отбивания, изуродованная на всю жизнь спина (тягали 40 килограммовые чувалы с кишками через Вадул-Сирет) и мегалитры водки. Но зато приобрел стойкий иммунитет к преподавательскому иждивенчеству. Нет, в институте тоже можно было что-то заработать. Но как, если отказался от должности замдекана, не желая лизать жопу ни всему деканату, ни ректору? Когда в аспирантуре завернули третий вариант диссертации («Смысл любви в русской философии XIX-XX вв".), я наивно поинтересовался, а что нужно, чтоб не заворачивали? На кафедре этики и эстетики (Солонин…), мне объяснили, как надо правильно писать, чтоб приняли. Увы, после челночных эпопей меня это уже не вставляло. Вирус свободы заразителен. ВАК был послан нахуй. На смену турецкому берегу пришла Скандинавия - реэкспортные восьмерки и девятки из Канады шли в Швецию и Финляндию. Гоняли их в Ленинград-Питер. Преподавание философии служило отдушиной от полубандитских тем...

В 95-м закончилось и преподавание. Я уже год как подвизался редактором в коммерческое журнальное издательство и начинал понимать, что мотание на лекции из издательства на такси – какая-то нездоровая филантропия. Получалось, что я спонсирую свой вуз, который мне, старшему преподавателю, платил столько, сколько не хватало даже на "доширак".

А вот в издательстве, когда пелена первых восторгов от заграничных командировок спала, я увидел изнанку этого бизнеса. 1995 – это очень стрёмно. Особенно когда твое издательство в системе Кости-Могилы. Сказать, что это блядство, значит, ничего не сказать. Чем выше чек, тем шире ноги. Жалко тысяч девочек-менеджеров, выстроивших свое нынешнее безбедное существование в Москве и Питере через многокилометровую койку в 90-х. И совершенно не жалко тысяч гондонов-менеджеров на котлах, пиджаках и колесах, которые рулили и рулят в этом гребаном свинарнике. Три попытки свинтить на вольные хлеба окончательно избавили от иллюзий. За последние 20 лет я потерял свое собственное издательство (98-ой),  созданную в 2003-ем студию. Ничего не осталось? Да нет. Остался кайф свободы. Свободы от кувыркания на откатах, которыми пронизана вся медийная коммерция, где все ебут всех, а потом отмокают в ночных клубах.

Оглядываюсь назад и вижу четвертак, 25 лет «жмурок», улиц красных фонарей и тотальной дрессуры бизнеса. Не оскотиниться удалось лишь немногим вырвавшимся. И это фрилансерское братство, небогатое, но циничное, стёбное и гордое – единственное светлое пятно в этом ебучем коммуникационном водовороте, в этом зоопарке загипнотезированных бизнес-сайентологией менеджеров-мутантов с калькуляторами вместо мозгов.